В них – ещё одно из моих маленьких открытий.
До знакомства с делом я не могла даже предположить, какое значение на судебном процессе могут иметь обычные человеческие чувства. Мне казалось, что суд – по определению нечто совершенно беспристрастное.
Было невероятно странно слышать, что очень важно, например, не злить судью. Или что на исход дела повлияло страстное желание потерпевших осудить обвиняемого. Мне казалось, что значение имеют лишь установленные факты.
Было невозможно поверить, что суд может пойти на поводу у самой обычной человеческой злобы.
Открытие было страшным, но оно же и вселяло надежду. Если суд так учитывает ненависть, то, быть может, тогда и любовь, преданность, дружба, верность и честь – тоже не пустые для него слова?
Что ж! Судите сами. Возможно, моё «ходатайство» глупо и наивно с точки зрения закона. Учёл ли его суд в своём решении? Не знаю. В деле и без этого документа достаточно доказательств невиновности обвиняемого.
Но мне всё-таки показалось важным написать это.
Между этими документами немного меньше трёх лет. Два года и девять месяцев между ненавистью и любовью, между ложью - и правдой, между кровожадной злобой - и справедливым добром.
